Xloya, 68 - 12 мая 2019 02:29

В конце 70-х годов я стал делать автобиографические картинки. Я, конечно, их и раньше делал, но тут затеял цикл, в котором высказывался по поводу своих соседей из коммуналок, интерьеров мастерских и очередей в пункт приема посуды. Рисовал обыденную жизнь и, чтобы её "увековечить" переводил в технику офорта. Представленный здесь офорт "Сайгон" я сделал в году 1979-80. Я поместил на картинку моих знакомых, друзей и себя в уголке. Здесь представлены по часовой стрелке: Витя и Ия Маслачковы, Жора Сомов, Феликс Дробинский, Люда Шелестюк (Левитина), Нина Соловей, Женя (фамилии не помню), Лёва Айзенштадт (Дановский), Сергей Спинодель, Валерий Черешня, Анатолий Заславский, Володя Гендельсман, Вера Дановская, Анна, Никита, Колесо (Колесников, который посуду грязную собирал со столов), Таня, Арон Зинштейн с девицами, Валерий Мишин и Виктор Кривулин, какие-то люди, которых забыл, Яков Островский и автор. Кто в Америке, кто в Германии, кто в Израиле, а некоторых уже нет среди нас.


Снова о "Сайгоне" Ностальгия...))
Наткнулась случайно...

"Сайгонская" культура
http://culture.baraban.com/saigonfolks.html?fbclid=IwAR15Bmh70bg7_ThNqo8cBZmsn83l2AXr8BGWiB46lGbPNjcACICU_W1MSWk

Был такой кафетерий в Ленинграде под рестораном "Москва" на углу Невского и Владимирского проспектов. Замечательный кофе там варили. И место для тусовок было выбрано изумительное. Очень популярный перекресток: напротив, через Невский на углу Литейного проспекта продовольственный магазин, в просторечье - "Зеркала". Здесь, на этом углу постоянно ошивалась мужская фигура, в натянутом на уши черном берете, галошах и поролоновой хризантемой в петлице черного долгополого пальто. Он помахивал рукой в белой перчатке проходящим автобусам с туристами. - "Выходил на связь с иностранцами", - авторитетно сказал мне Володя Эрль. А чуть правее этого психа - ступеньки в подвальчик "Вино. Шампанское", ещё правее - "Дом работников искусств" с поликлиникой №40 для творческих деятелей и их жен. С левой стороны, через Владимирский, тоже не худой магазин, далее к улице Рубинштейна - кинотеатр "Титан" и магазин-салон Худфонда "под Титаном" с портретом Карла Маркса и вечно торчавшим рядом с ним старым бородатым и волосатым евреем, служившим натурщиком и прототипом великого коммунистического мыслителя. Он позировал многим поколениям студентов Мухи и Академии и стоял недалеко от кассы Худфонда, в которой получали деньги художники. Кафетерий этот получил своё название "Сайгон", так как открылся в аккурат, когда была в разгаре война во Вьетнаме.
Росписи в новооткрытом кафе исполнял главный комсомольско-пионерский мухинский художник монументального искусства Борис Аксельрод. Он любовно раскрасил глазированную керамическую плитку треугольными цветными петухами, но как всегда, нетленное произведение скоро стало сыпаться со стен, так как советские плиточники-отделочники были не самыми лучшими специалистами в мире. Самого Бориса Петровича тоже "ссыпали" из Союза Художников, и вообще, из Советского Союза в государство Израиль перед Олимпиадой.
По всеобщему мнению "Сайгон" был проектом КГБ, и они его холили и лелеяли, и доставали хороший кофе для венгерских кофеварочных машин даже в самые тяжелые времена. И этот самый кафетерий собирал весь питерский андеграунд, всех нонконформистов, диссидентов, наркоманов, тунеядцев, поэтов, художников, учителей, военных, артистов, алкоголиков и спортсменов. "Сайгон" сформировал языковую культуру и культуру поведения интеллигентов 60-х -80-х гг. В большой степени этот язык был ориентирован на поэтическое осмысление и реализацию лагерно-коммунального жаргона. В течение существования "Сайгона" сменилось целое поколение, новая генерация питалась соками и ядами "кофейной культуры", - того социума, который сейчас "правит бал" в России. И нынешний президент, и министры, тоже говорят на этом языке, поскольку в молодости, по долгу службы в КГБ, безусловно, пили там кофе в гуще народа.


"Сайгонская культура" требует своих мемуаристов и своего осмысления.
Я уже успел заметить, что интересуются литературно-художественным журналом в основном ленинградцы, а одесситы, москвичи и киевляне больше про политику любят читать, или про свои города. Ничего в этом удивительного нет. - "Очень он у тебя скудный, - сказала одна днепропетровская Софа, - Широты охвата проблем нет!". И это действительно так, чего нема, того нема. И вообще, в высокую литературу и, тем более в политику, я не собираюсь с этим журналом лезть. Там и без меня народу достаточно. Мне бы только товарищей и уходящие события вспомнить, чтобы не затерялись в широких проблемах современности. Издавать журнал, если умеешь рисовать и знаешь буквы, очень просто. Делов-то с гулькин нос. - А на душе приятно.