Xloya, 68 - 13 мая 2010 11:23

Чудовище остановилось в замешательстве. Пока оно лихорадочно раздумывало, что делать - просто пройти мимо, или напугать, или повернуться и нырнуть в заросли, девочка подняла голову и заметила его.
- Пожалуйста, помогите, - попросила девочка. - Мамочка упала и не может подняться. Пожалуйста!
Прятаться было поздно.

- Как вы сюда попали? - неприветливо спросило Чудовище, подходя поближе.
- Мы шли, шли и заблудились. Мы шли искать знахаря. Чтобы помог мамочке. Она очень больна, очень!
- Какие вам тут знахари? - в досаде воскликнуло Чудовище. - Лес тут, понятно?
- Помогиии… - простонала женщина. - Не мне - ребенку. Мне уже поздно…
- Что с тобой? Можешь глаза открыть?
- Не могу… Я ослепла… Это от слез… Слишком много слез…
- Гром тебя разрази! - рассердилось Чудовище. - Как я вам помогу? Чем???
- Переночевать… - прошептала женщина и замолкла, обмякнув всем телом.
Чудовище отстранило ребенка и приложило ухо к груди женщины. Сердце билось, хоть и слабо. Она была еще жива.
- Ты кто? - обратилось Чудовище к девочке.
- Я - Дарёнка. Меня так зовут, потому что я - подарок, так мама говорит. А маму зовут Вера. Она потом проснется и сама скажет.
- Проснется… - с сомнением пробурчало Чудовище.
Ему страшно не хотелось обнаруживать местоположение своей норы, но делать было нечего. Наступал вечер, а оставлять двух женщин в ночном лесу, полном диких зверей, даже Чудовище не рискнуло бы.
- Иди за мной, - бросило Чудовище девочке, поднимая на руки ее мать.
Идти пришлось недолго.
- Какая уютная пещерка, - сказала Дарёнка, удивленно озираясь по сторонам. - Это вы сами устроили?
- И не пещера это вовсе, а нора, - буркнуло Чудовище. - Сами! То есть само.
- Что значит само? - переспросила девочка. - Так не бывает! Само - это которое неодушевленное. Веретено, например. Или решето. А вы - или сам, или сама. Вы же одушевленное! Правильно?
- Откуда ты такая умная взялась? - рыкнуло Чудовище. - С чего ты взяла, что я одушевленное? Я - Чудовище!
- Глупости, - возразила Дарина. - Вы очень даже ничего. Только не мылись давно. И не расчесывались.
- Мое дело, - самолюбиво сказало Чудовище. - Перед кем мне тут красоваться?
- Передо мной, - объяснила девочка. - Я ребенок, и должна учиться прекрасному. У взрослых. Вот как мне вас называть?
- Чудовище, - упрямо набычилось Чудовище.
- Это очень грубо, - вздохнула девочка. - Я буду звать вас Чудик. Так симпатичнее. Чудик, а мама скоро проснется?
- Мммм, - застонало Чудовище, как от зубной боли, вспомнив о том обязательстве, которое он наложил на себя, вопреки всем своим страшным клятвам.
Женщина дышала неровно, прерывисто, и, похоже, у нее начинался жар.
- Эй, ты, как тебя, Дарёнка, да? Держи котелок. Ты воды из родника набрать сумеешь? Там, у входа, возле ели. Я пока огонь разведу, - бросило Чудовище.
- Сумею, я самостоятельная, - серьезно сказала девочка. - Я много что умею. Мама ведь давно больна.
- Чем больна-то?
- Несчастной судьбой, - пояснила Дарина.
- Разве судьбой болеют? - поперхнулось Чудовище.
- Еще как, - коротко ответила Дарёнка, выходя из норы.
Чудовище в своем одиночестве могло полагаться только на себя. Поэтому без знания целебных трав и минералов оно бы давно загнулось. В норе всегда был запас толченой осиновой коры, и травы чабреца, и сушеной малины, и барсучьего жира, и еще много чего. Вот эти снадобья и стало доставать из укромных уголков Чудовище.
- Чудик, куда воду? - раздалось из-за спины.
Чудовище подпрыгнуло, как ужаленное. Оно совершенно не привыкло к посторонним голосам в своей норе. Оно вообще было несколько удивлено, что еще не забыло человеческую речь.
- Давай сюда, к очагу, - распорядилось Чудовище. - Сейчас начнем лечить твою маму.
- Мама умрет? - спросила девочка.
- Умрет? Еще чего! Зачем ей умирать, когда мы ее лечить будем? - замотало головой Чудовище.
- А мама говорит, что время упущено, - сообщила девочка. - Потому что сильно обижалась на жизнь, и жизнь ей за это отомстила.
- Дура твоя мама, - рявкнуло Чудовище. - Ну, то есть ошибается она. Жизнь, она с чего мстить-то будет? И за что, главное?
- За несогласие. Мама говорит, что поняла, да слишком поздно. Надо было раньше соглашаться.
- Ну, чего сейчас об этом говорить? - рассудило Чудовище. - Вот потом и посмотрим, что там позже, что там раньше. Давай-ка вон кружку, будем ее отваром поить.
В этот вечер сил у больной хватило только чтобы пару раз отвара попить. Но задышала ровнее, спокойнее.
- Завтра будем ее мыть и раны лечить, - решило Чудовище.
- Ей нельзя мыться! - запротестовала Дарина. - Видите, какая она! У нее кожа воды не принимает!
- Это она вашей воды не принимает, - не смутилось Чудовище. - А у меня тут чистая, родниковая. Целебная! А потом еще и пихтовым маслицем смажем. И медом диких пчел. Ты не бойся, Дарёнка, хуже не будет!
- Хуже не будет, - согласно повторил ребенок. - Я вам верю, Чудик! Вы лучше знаете…
У Чудовища появились новые заботы. Он решил, что солнце, ветер, родниковая водица, чистый лесной воздух и его травы - самое верное средство от загадочной болезни «несчастная судьба». Дарёнка оказалась смышленой и расторопной, она очень здорово ему помогала, и в норе прибиралась ловко и чисто. А самое главное, о чем Чудовище думал, затаив дыхание, - она нисколечко его не боялась. Девочка смотрела на него прямо и открыто, и на ее лице вовсе не отражалось ни брезгливости, ни отвращения, ни раздражения. Она ему улыбалась! И Чудовище поймало себя на том, что ему хочется улыбнуться в ответ.